• Новости
• Блоги
• Аналитика
• Новости компаний
• В СНГ и в мире
• Анонсы

В России слаб дух предпринимательства

Основная задача фонда «Сколково» – коммерциализация инновационных технологий.

– Что подразумевается под коммерциализацией?

– Тем командам, которые уже создали продукт и заняты поисками «умных денег» для его вывода на рынок и связей в конкретном сегменте, мы помогаем такого венчурного инвестора найти. Компаниям, которым нужны первые большие контракты, мы помогаем наладить диалог с потенциальными заказчиками, договориться о пилотном проекте. В прошлом году такую работу мы вели с «Ростелекомом», и в результате шесть наших компаний-участниц получили у этого оператора пилотные проекты, а с Центром прикладных исследований компьютерных сетей «Рос­телеком» недавно подписал соглашение о сотрудничестве в области SDN и NFV.

Работаем мы и с международными корпорациями, такими как Samsung, Panasonic, SAP, Cisco, которые постоянно находятся в поиске инновационных технологий и/или команд с целью их приобретения.

– Прецеденты покупки разработки резидентов «Сколково» корпорациями такого уровня есть?

– Пока только один. В конце прошлого года «Яндекс» купил у Runa Capital компанию «Метабар», резидента «Сколково» и разработчика сервиса «Советник», позволяющего с выгодой совершать покупки в интернет-магазинах. А вот случаев, когда наши компании на базе созданной ими технологии оказывают услуги крупным международным игрокам, несколько. Например, компания «Технологии обратных задач» заключила крупный контракт с Shell на выполнение большого объема математических работ, а компания Datadvance, разрабатывающая ПО в области предсказательного моделирования, интеллектуального анализа данных и междисциплинарной оптимизации, плотно сотрудничает с Airbus. Созданный ею софт использовался, в частности, для расчета Airbus-350.

– Как бы вы оценили спрос российских ИТ-компаний на инновационные идеи и прорывные технологии, созданные в «Сколково»?

– Большая проблема многих крупных российских компаний, причем не только в сфере ИТ, – неумение потреб­лять инновации: отслеживать, выбирать, внедрять, оценивать экономический эффект внедрения. Это сложно, поскольку с социалистических времен НИОКР всегда проводились внутри компаний. А между тем весь мир живет по модели открытых инноваций: большой бизнес потребляет инновационные технологии и продукты, которые ему предлагают маленькие компании. Вот и приходится нам как институту развития показывать корпорациям, какие технологические разработки у нас есть, выяснять, какие их задачи можно решить с помощью наших стартапов. Помимо «Ростелекома» мы провели несколько сессий со Сбербанком, который присмотрел пару наших компаний, есть предварительные договоренности с ВТБ и Банком Москвы и с ИТ-директорами нефтяных компаний о том, что они начнут отсматривать проекты. Для них это тоже актуально, потому что стоит задача импортозамещения, а в «Сколково» достаточно технологий, которые могли бы часть этих проблем закрыть.

– Какая помощь со стороны государства для формирования спроса российских компаний на инновации была бы, на ваш взгляд, нелишней?

– Столько, сколько уже делает наше государство, не делает ни одна страна в мире. Таких налоговых льгот в сочетании с грантами, со всей инфраструктурой поддержки я не видел нигде. Вместе с тем нужно развивать инновационную политику корпораций, в том числе с государственным участием. Это сложный процесс, хотя бы потому, что внедрение инноваций на раннем этапе стоит дорого и сопряжено с высокими рисками, а экономический эффект даже в случае успеха проявляется позднее. До этого момента государство должно корпорации чуть больше поддерживать – стимулируя, компенсируя, субсидируя внедрение инновационных технологий и продуктов, созданных в рамках различных российских институтов развития. Для него это не такие большие затраты, а результат от них почувствовали бы все: и стартапы, и мы как центр коммерциализации, и заказчики.

– В ИТ-кластере «Сколково» существуют планы по набору стартапов?

– Мы не строим таких планов, поскольку наша задача – найти среди молодых ученых людей с инновационными и конкурентоспособными в глобальном масштабе идеями, способных стать технологическими предпринимателями. Сегодня в ИТ-кластере 350 таких участников, и на наш взгляд, этого количества достаточно даже с учетом того, что кто-то них уйдет. В 2014 г. мы лишили статуса резидента «Сколково» 27 компаний, которые не вели исследовательской деятельности. Но есть и обратный процесс: несмотря на то, что и мы, и другие институты развития на протяжении нескольких лет «пылесосят» рынок в поисках инновационных команд, только у нас ежегодно прибавляется 50–70 технологических проектов.

– Откуда они берутся?

– В основном из науки или среднего бизнеса. Как правило, наши резиденты – это люди с опытом, посвятившие 10–15 лет жизни какой-либо отрасли, осознавшие за это время ее проблемы и знающие, как по-новому решить хотя бы одну из них. После успешного прохождения экспертизы на инновационность своей идеи они получают статус резидента «Сколково» и возможность претендовать на гранты.

– Как вы отслеживаете, на какие цели тратят резиденты «Сколково» выданные им гранты?

– Мы предоставляем гранты компаниям, которые находятся, выражаясь языком венчурных инвесторов, в «долине смерти», т.е. на той стадии, когда еще непонятно, смогут ли они стать прибыльными, и потому не рассчитываем, что все получатели грантов будут успешными. Как можно, к примеру, гарантировать, что компания Т8 сделает продукт, который будет передавать данные со скоростью 27 Тбит/с? Возможно это с научной точки зрения? Возможно. Сделал ли это кто-то сейчас? Нет.

Грант выдается под определенный объем работ, а не под результат, который в исследованиях не гарантирован. Команда представляет бизнес-план с подробной сметой. Он служит основанием для выделения гранта, и по нему же эксперты отслеживают два момента. Во-первых, пройдены ли компанией все основные этапы и закончены ли работы. (Каждый этап подтверждается либо протоколом тестирования, либо полученным патентом.) Во-вторых, насколько затраты, понесенные компанией по данному гранту, соответствуют представленной смете. Таким образом компании отчитываются перед государством, как они потратили средства.

– Сколько компаний уже отчитались перед ИТ-кластером фонда «Сколково»?

– Пока, по нашей статистике, из 80 грантов, выделенных нами (весь фонд «Сколково» выдал более 200), 22 компании разработали технологии, которыми мы гордимся, создали продукт, вывели его на рынок, он успешно продается и выручка от его продаж растет. Еще около 50 компаний создали продукт и закончили работы по гранту, т.е. свои обязательства перед государством выполнили. Станет ли их технология суперуспешной? Что с ней будет дальше? Определенных ответов на эти вопросы у нас нет, но мы следим за ситуацией. Оставшиеся 10 команд оказались неуспешны: их продукт так и не вышел на рынок.

– Что в развитии инноваций в России внушает вам оптимизм?

– О постоянном увеличении количества участников ИТ-кластера я уже сказал. Кроме того, не может не радовать двух-трехкратный рост выручки наших резидентов от продаж их продуктов, который мы наблюдаем на протяжении нескольких лет. По итогам 2014 г. она составила 10 млрд руб. (в 2013 г. – 5 млрд руб.). Для нас это показатель того, что их технологии и продукты востребованы. Многие сколковские разработки патентуются. В прошлом году поданы 305 заявок на патенты, в том числе международные, 115 патентов по ранее поданным заявкам уже получены. При небольшом размере «Сколково» 25% всех патентов, которые выдаются в России, приходятся на наши компании. Это важно, патент в высокоинтеллектуальном бизнесе – это основной актив, то, что покупают и продают.

– Какие барьеры перед собой и резидентами ИТ-кластера вы сегодня видите?

– Начну с того, что непросто убеждать молодых ученых в том, что в России они могут найти практическое применение накопленным ими знаниям и стать обеспеченными людьми. В большинстве своем это люди особого склада ума, осознанно сделавшие свой выбор между бизнесом и наукой. До них важно донести мысль, что их задача – собрать в команду единомышленников людей с разными компетенциями: инженеров, маркетологов, коммерсантов – и можно продолжать заниматься исследованиями. Отсутствие предпринимательского духа и непонимание своих возможностей – серьезные барьеры.

Кроме того, ученые из стран СНГ в силу специфики образования не умеют работать в командах. Их не учили делиться своими знаниями и опытом с другими. С этим, кстати, связаны проблемы в патентовании: в России считается, что патентовать разработки опасно – могут украсть.

Другой барьер – нехватка знаний по продукт-менеджменту, без которых невозможно создать на базе инновационных технологий законченный продукт для вывода на рынок. Впрочем, этот пробел мы заполняем с помощью наших партнеров – международных корпораций. Недавно запустили так называемую менторскую панель, которая объединила авторитетных ученых и известных бизнесменов, готовых на безвозмездной основе консультировать наши компании. Мы надеемся, что благодаря такой квалифицированной помощи многие наши участники станут успешными технологическими предпринимателями, причем как в России, так и за рубежом.