Rambler's Top100
Статьи ИКС № 8 2006
Л. И. БРУСИЛОВСКИЙ  01 августа 2006

Комментарий АПОРРС

– Россия – самая большая страна в мире по занимаемой территории, однако лишь малая ее часть благоприятна для жизни и хозяйственной деятельности человека. Большие площади заняты тундрой, тайгой, горными массивами, болотами. С учетом того, что в капитальных затратах на строительство сетей связи наибольший удельный вес занимают линейные сооружения (до 70%), беспроводные технологии объективно являются наиболее естественными и эффективными на внутризоновом и местном уровне.

На мой взгляд, их развитие и широкое внедрение сдерживается только субъективными факторами, главный из которых – централизованное получение частотных назначений на федеральном уровне. Несмотря на постоянные призывы упростить этот процесс и заверения, что усилия в этом направлении предпринимаются, он становится только более сложным и непредсказуемым по времени завершения.

Уважаемые регуляторы посчитали, что старый закон «О связи» не способствовал наведению порядка в централизованном распределении частот. На получение номиналов частот для РРЛ отводилось 120 дней со дня подачи заявки в Минсвязи, точнее, в подведомственный ему Главный радиочастотный центр. При назначении новых номиналов частот выполнялось их согласование и обеспечение электромагнитной совместимости с радиоэлектронной аппаратурой (РЭА) гражданского и военного назначения. Для последнего привлекались соответствующие структуры Минобороны и ФСБ. Удлиняло срок ненаказуемое невыполнение этого положения закона. Но довольно часто этот срок все же соблюдался, хотя и считался операторами чрезмерным.

Новый закон «О связи» формально сохранил те же сроки. Однако теперь требуется предварительное получение оператором частного решения (ЧР) для использования полосы частот еще от одного органа – Государственной комиссии по радиочастотам при Мининформсвязи (ГКРЧ). Причем органа коллегиального, в который входят представители силовых и заинтересованных ведомств. Каждое ведомство выдает письменное заключение по каждому запросу. Положительное решение ГКРЧ возможно лишь при консенсусе. Сроки получения ЧР не регламентированы. Но даже после вынесения положительного коллективного решения процедура его подписания зачастую занимает больше полугода.

ГКРЧ регулировало использование радиочастотного ресурса и до 2004 г. Но тогда для приема заявки было достаточно решения ГКРЧ о выделении полосы частот для серийного производства РРС и сертификата Минсвязи (ССС) на оборудование. Теперь сложилась странная ситуация: у отечественного оборудования может быть разрешение на серийное производство и сертификат, но использовать его конкретному отечественному оператору не разрешено!!! (Точнее, неизвестно, сколько ждать такого разрешения.) Участие ГКРЧ в процессе частотных назначений привело к жесточайшему кризису, по крайней мере для отечественных производителей радиорелейных станций. К началу 2006 г. в очереди оказались десятки тысяч радиочастотных заявок.

Далее, новый закон «О связи» объявил деятельность ГРЧЦ не выдачей разрешения на использование номиналов, а только экспертизой. Хотя радиочастотные заявки по-прежнему первоначально принимаются в ГРЧЦ, сейчас нет временного ограничения сроков выполнения экспертизы, поэтому заявки могут и не обслуживаться. А 120 регламентных дней относятся к процессу оформления в Россвязи документа с разрешением на частоты при наличии ЧР ГКРЧ и положительной экспертизы ГРЧЦ. Та светлая голова, которая все изменила, конечно, обладала непреодолимой склонностью к порядку, но, по-видимому, очень плохо относилась к радиорелейной связи. Главная проблема в получении частотных назначений для РРЛ сейчас связана именно с непредсказуемостью сроков частотных присвоений. Конечно, и новый порядок медленно прогибается под усилиями операторов, продолжающих строить РРЛ, но неопределенность сроков принципиально выводит радиорелейные средства связи из бизнеса – невозможно оценить эффективность капиталовложений. До 2004 г. весь цикл работ от предпроектных изысканий до ввода в эксплуатацию можно было завершить за год практически в любом регионе России.

Еще одна проблема связана с методологией работы ГРЧЦ. Когда в процедуре частотных назначений участвовал в качестве проектировщика ГСПИ, практически не было немотивированных отказов. В сложных случаях проводились натурные испытания. Теперь поступают просто: если в населенном пункте есть РЭА, использующие интересующий номинал, то следует отказ. А так как сейчас широко развиваются широкополосные системы связи, использующиев качестве несущего колебания широкополосные сигналы, и все стремятся работать в низких диапазонах (от 2 до 5 ГГц), то следуют массовые отказы в частотных присвоениях для РРЛ. На самом деле, кто рискнет сейчас возиться с каждой заявкой, когда их огромная очередь? Но радиорелейки способны сосуществовать с другими системами, тем более если ставить целью общее развитие беспроводных технологий связи, а не сдерживание каких-либо ее отдельных видов.

В последнее время наши проблемы стали доходить до понимания руководителей Мининформсвязи, и мы надеемся, что в этом есть заслуга и нашей ассоциации. В качестве положительного тренда можно отметить выдачу ГКРЧ ряда общих решений для нескольких ведущих отечественных производителей, разрешающих операторам применение полос частот для производимого ими оборудования на всей территории России без получения ЧР. Но этим упростилась только начальная фаза процесса, которой раньше не было. Так что у нас есть еще за что бороться.

Мощные федеральные операторы сотовой связи, получая частные решения о применении зарубежного оборудования, устанавливают его фактически по всей России. Ни одна крупная компания не рискует работать на отечественном оборудовании, хотя никаких объективных причин для этого вроде бы нет, а есть лишь субъективное недоверие к отечественной технике вообще. Практика показывает, что наше оборудование работает ничуть не хуже и при этом менее прихотливо, чем импортное. Возможно, у наших систем не столь развит функционал, но у зарубежных он определяется потребностями западного рынка. Наши нужды гораздо скромнее (зачем, например, обеспечивать стереозвук в ТВ, если нет звукового стереовещания?). Российские радиорелейные системы, как правило, позволяют главное – обеспечивать связь в сложных погодных условиях. Их нельзя позиционировать на рынке 3G, но и рынка такого у нас пока нет.

Когда мы сообщаем западным поставщикам, что наше оборудование работает в Якутске, где температура зимой опускается ниже –600С, и спрашиваем, готовы ли их РРС работать в таких условиях, зарубежные партнеры морщатся, как от зубной боли: «Да, можем поставить и такие, но это будет в 10 раз дороже». А у наших производителей, к сожалению (или к счастью?), одна цена и для Подмосковья, и для Анадыря – в этом наша особенность. Но потребительские качества мы, конечно, должны поднять до уровня западной продукции.

Практика показала, что наши станции могут конкурировать с привозными, и особого труда это не составило. Когда мы создавали свою ассоциацию, то ставили целью не выдавить зарубежных производителей с нашего рынка, а расширить его за счет корпоративных систем и технологической связи, показать, что это не только доступный вид связи, но и гораздо более экономичный и не менее надежный, чем оптоволокно и кабели. Своих целей мы достигли, не уступая западным станциям: и они развивались, и мы развивались. Не «толкались» на пятачке сотовых операторов, где доминирует зарубежное оборудование, а резко расширяли потребительский рынок, поскольку отечественное оборудование используют в основном на корпоративном рынке некрупные операторы или компании. Но именно для них количество скопившихся радиочастотных заявок достигло сейчас, по разным оценкам, 30–36 тыс. (у «сотовиков» все более-менее благополучно).

Это, конечно, сильно бьет по радиорелейной отрасли. Если до 2004 г. мы уверенно обещали поставить и легализовать РРЛ за самое короткое лето в любой точке России, то сейчас сроки становятся неопределенными. Это сразу повышает конкурентные преимущества, например, волоконно-оптических систем – и не благодаря их функциональным достоинствам, а за счет организационной структуры, которая сейчас недружественна к радиорелейной отрасли.

Мы понимаем, что во главе интересов министерства – широкополосные системы, в них видится альтернатива. Но, на наш взгляд, нельзя развивать BWA без РРЛ. В конце концов, в мире и в России чаще всего базовые станции широкополосных систем объединены в единую сеть через радиорелейные каналы связи.

Ко всему прочему вдруг резко изменилось отношение к частотному спектру: почему-то в диапазоне 2 ГГц вообще радиорелейным системам не дают возможности работать. Радиорелейная система ни в коем случае не является альтернативой другим системам. Понимает ли это регулятор?.. Наши частоты – узкая полоса, соединяющая две точки на высоте 40 м от земли, и широкополосные системы, которые работают в близком спектре, с релейками не конкурируют. У нас совершенно разные системы связи, и выделить узкую полосу в 2 ГГц всегда можно. Именно этим и должен заниматься ГРЧЦ. А от запрета радиорелейному оборудованию работать в этом диапазоне страдают все.

2 ГГц – самый «дружественный» для РРЛ диапазон, он нечувствителен к гидрометеоусловиям. В этом диапазоне у нас работают системы с пролетами по 80–90 км. Конечно, для России с 17 млн кв. км территории и плотностью населения 6 человек на 1 кв. км иногда это чуть ли не единственное решение проблемы организации связи. В более высоких диапазонах дистанция не будет превышать 40 км, а это для России может означать вообще отказ от радиорелейной связи (в этом радиусе может не оказаться возможности организовать промежуточный узел связи). К тому же низкочастотные станции дешевле, потому что требуют меньше пролетов. Например, на Дальнем Востоке у нас есть участки с расстоянием между стойками 93 км, через Татарский пролив строится РРЛ с пролетами 140 км (в диапазоне 4 ГГц).

Радиорелейные фиксированные системы связи по многим причинам весьма эффективны. Иногда они на два порядка дешевле, чем оптические каналы. Поэтому для быстрого развертывания системы управления и обмена информацией на десятки километров все равно будет выгоднее использовать радиорелейные станции. Это мы видели до 2004 г., когда в целом по России ежегодно выпускалось порядка 2–3 тыс. станций.
Заметили неточность или опечатку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter. Спасибо!