• Новости
• Блоги
• Аналитика
• Новости компаний
• В СНГ и в мире
• Анонсы

«Компьютер пугает чиновников все меньше». Интервью с Игорем Щеголевым, ч.1

В первом своем интервью министр Щеголев рассказывает о том, что государство собирается делать с телевидением, интернетом и «Связьинвестом». Читайте часть I.

Последние 11 лет Щеголев входил в число приближенных чиновников Владимира Путина: сначала он курировал его общение с журналистами, а последние шесть лет руководил президентским протоколом. Массовыми коммуникациями он продолжает заниматься и на посту министра — и, в частности, обещает государственную поддержку социально полезным СМИ на время кризиса. В первом своем интервью министр Щеголев рассказывает о том, что государство собирается делать с телевидением, интернетом и «Связьинвестом». Читайте часть I.

— Когда вы были назначены министром, название министерства дополнилось словосочетанием «массовые коммуникации», и многие решили, что именно эта сфера станет для вас приоритетной. А какие задачи поставили перед вами президент и правительство на самом деле?

— Самая главная задача — чтобы все работало. С моей точки зрения, нет ничего удивительного в том, что эти две отрасли — связь и массовые коммуникации — были объединены. С одной стороны, понятно, что будущее средств массовой информации зависит от того, как станут развиваться технические средства и носители. А с другой — ясно, что при нынешнем уровне развития выживание связи и операторов во многом зависит от того содержания, которое они способны будут предоставить пользователям, слушателям и зрителям. И ясно, что, только устранив трения во взаимодействии этих двух отраслей, мы сможем добиться наиболее впечатляющего и позитивного эффекта.

Кроме того, есть еще информационные технологии, которые незримо присутствуют в названии министерства, поддерживая массовые коммуникации.

Конечно, в каждой отрасли есть ряд специфических задач, то, что надо наладить, настроить. В условиях нынешней непростой экономической обстановки заниматься этим приходится практически в ежедневном режиме.

— Что это за задачи?

— Что касается СМИ, с развитием техники появилось очень много моментов, которые пока не отражены в законодательстве. В первую очередь, как правило, жалуются операторы кабельного телевидения. В законе есть понятие эфирного телевидения, а что такое IP-телевидение, кабельное телевидение, как должны строиться их взаимоотношения с другими участниками рынка, нигде не зафиксировано. Сейчас мы как раз работаем над тем, чтобы закрепить эти понятия и отношения в законодательстве в рамках программы построения цифрового телевидения.

Перспективы рынка связи тоже во многом зависят от разных аспектов его регулирования. Когда мы спрашиваем участников рынка, чего они ждут от министерства в первую очередь, они просят не столько финансовой поддержки (хотя ряд крупнейших компаний включены в список стратегических и системообразующих), сколько создания среды, которая позволяла бы быстро развивать сети — строить, сдавать в эксплуатацию — и способствовала бы преодолению бюрократических барьеров. Как раз недавно состоялось очередное заседание Госкомиссии по радиочастотам, где мы приняли ряд решений в этом направлении. С одной стороны, мы уходим от частных решений к общим — например, на последнем заседании оформили общим решением [возможность использовать] второй диапазон радиорелейных станций. Это значит, что операторам, которые хотят строить сети с использованием такой аппаратуры, не придется по каждому конкретному случаю обращаться за разрешением. Мы стремимся к тому, чтобы таким же образом регулировать большую часть технических средств.

Кроме того, мы договорились с Министерством обороны о том, что начинаем обрабатывать заявки на радиочастотные присвоения по принципу «одного окна». Причем это будет деперсонифицированная процедура, т. е. эксперты, которые смотрят, может ли оборудование использоваться в той или иной среде, не будут знать, кто заявитель. Это снижает административное давление, которое могло оказываться на конкретных заявителей.

— Но ведь тогда эксперты будут вынуждены принимать решения и без учета реального опыта и инвестиционных возможностей заявителей?

— Задача экспертов — сказать, реально ли технически построить сеть в данном месте с использованием данного оборудования. А экономическая подъемность проекта — это вопрос, который заявитель решает для себя сам. Если он не выполняет проект и таким образом нарушает лицензионные условия, к нему применяются соответствующие санкции.

— Предшественнику вашего министерства — Мининформсвязи несколько лет не удавалось согласовать с другими ведомствами программу развития цифрового теле- и радиовещания. Вам это удалось довольно быстро. В чем секрет?

— Это как раз наглядный пример пользы от объединения отраслей, которые сошлись в нашем министерстве. Главное, из-за чего эта программа не могла быстро сдвинуться с места, — у разных ведомств были принципиально различные подходы, которые очень трудно было согласовать на межведомственном уровне. В рамках одного ведомства это оказалось проще. В итоге программа одобрена правительственной комиссией по развитию телерадиовещания и прошла через все ключевые ведомства. Сейчас она на стадии доработки и окончательно должна быть утверждена правительством.

— Одним из самых громких оппонентов бывшего Мининформсвязи по программе цифровизации телевидения выступало руководство ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» (РТРС). Когда вы стали министром, обновилось и руководство РТРС…

— Я бы не считал, что эти вещи напрямую взаимосвязаны. Разве что в одном: принятие программы потребовало решения новых задач и немного другого стиля руководства — в частности, в РТРС. Предыдущее руководство сделало очень много для формирования предприятия в том виде, в каком оно сейчас существует. Но есть этапы, когда нужна свежая кровь, свежие подходы, свежее видение. В итоге к руководству пришли люди из организаций, которым непосредственно предстоит быть потребителями услуг РТРС. Я имею в виду [нового гендиректора РТРС] Алексея Малинина, у которого богатый технический опыт и опыт работы в ВГТРК, он знает потребности регионов, особенности построения сетей и взаимоотношений с операторами связи, с местными властями.

— А с чем связана замена бывшего руководителя Роскомнадзора Бориса Боярскова на Сергея Ситникова?

— Это было связано с реформой ведомства.

— Изменилось ли в результате реформирования министерства распределение функций между подведомственными органами — Россвязью, Роскомнадзором, Росинформтехнологиями, Роспечатью?

— Практически нет. За исключением того, что реорганизованный Роскомнадзор теперь будет более активно решать задачи, связанные с информационными технологиями, такие как защита персональных данных. В связи с этим ему был передан ряд функций от Росинформтехнологий.

— Сотовые операторы уверяют, что технически готовы запустить услугу мобильного телевидения в стандарте DVB-H, но не могут получить частот. В чем причина задержки и насколько перспективный это рынок, на ваш взгляд?

— Причина задержки проста: работы по оформлению разрешительных документов на выдачу частот для цифрового и аналогового телевидения были временно приостановлены в связи с разработкой частотно-территориального плана. А то случалось так, что мы прорабатывали частоту для будущего первого мультиплекса, а параллельно выдавались разрешения на другие технические средства, которые мешали уже очищенным частотам, и все приходилось начинать заново.

В ближайшее время Роскомнадзору и Минобороны предстоит проанализировать заключения экспертизы и выданные разрешения на цифровое телерадиовещание. После этого анализа и будет принято решение о возможном продолжении работ с цифровыми каналами (в том числе и в отношении мобильного телевидения в стандарте DVB-H), которые не мешают реализации перехода на наземное эфирное цифровое вещание.

— Как переживает кризис отрасль массовых коммуникаций и СМИ? Часто ли участники этого рынка обращаются к вам за поддержкой?

— Мы регулярно разговариваем с компаниями, отслеживаем ситуацию. Практически у всех участников рынка падают рекламные доходы, происходит некоторое перераспределение выручки, и, конечно, компании вынуждены корректировать политику.

В прошлом году достаточно остро стоял вопрос подписной цены на печатные издания, и к числу успехов министерства можно отнести то, что мы добились серьезной субсидии для «Почты России» на доставку периодических изданий. Совсем недавно мы еще раз возвращались к этому вопросу, смотрели, как работают тарифы почты по отдельным направлениям. Кроме того, мы совместно с «Почтой России» работаем над программой модернизации той части доставочной цепочки, от которой зависит периодическая печать. Мы исходим из того, что требуется не только зафиксировать расценки и сделать ценообразование более понятным для издательств и подписчиков, но и обеспечить доставку периодики в заявленные сроки. Это поможет формировать позитивную привычку чтения, которая в свое время способствовала превращению Советского Союза в одну из самых читающих стран в мире.

Мы работаем и с электронными СМИ, хотим создать условия, позволяющие компаниям легче переживать кризис. Понятно, что где-то будут меняться собственники и, если запускать перерегистрацию таких СМИ, эта процедура может занять довольно длительное время. Мы стремимся к тому, чтобы максимально ее ускорить.

Кроме того, мы взаимодействуем с РТРС, чтобы обеспечить бесперебойное функционирование компании. Ведь во многом именно от того, насколько стабильно будет доставляться сигнал, зависит приверженность аудитории телеканалам.

Естественно, падение рекламы отражается и на бюджетах государственных СМИ, прежде всего телевидения. А поскольку им приходится решать ряд нерыночных, социальных задач, мы ищем способы, как их поддержать.

— Какие, например?

— Мы идем по пути предоставления субсидий и грантов, ведь часто такие СМИ ведут целые программы, которые не могут опираться на рекламную поддержку. Не секрет, что именно сейчас востребована телевизионная продукция, которая отвечает долгосрочным приоритетам развития государства и общества. Это программы, касающиеся здорового образа жизни, семейных ценностей, демографической политики, спорта — всех тех моделей поведения, которые в конечном итоге приведут к укреплению национального кадрового потенциала. Мы готовы помогать таким проектам, при этом считаем наиболее оптимальной модель софинансирования. То есть если к нам приходят авторы проекта с уже известной суммой финансирования и договоренностями с телеканалами или радиостанциями о включении в сетку показа, то мы считаем возможным оказать такому проекту поддержку.

— Есть уже примеры таких проектов, профинансированных с помощью государства?

— Телевизионные проекты довольно долгосрочные. То, что сейчас мы видим на экране, было запущено в производство несколько месяцев назад. Мы надеемся успеть к новому циклу производства. В проекте бюджета, который сейчас принимается, это как раз отражено. Несмотря на все разговоры о сокращении расходов, в реальном выражении произошло их перераспределение — это касается и отрасли связи, и СМИ. Мы даже увеличиваем расходы по отдельным направлениям.

— Сколько всего денег выделено в бюджете на поддержку социально значимых проектов в 2009 г.?

— На поддержку производства и распространения социально значимых программ в сфере электронных средств массовой информации предусматривается более 1,5 млрд руб. Это деньги, предназначенные для субсидий и грантов.

— Поддержка будет касаться только государственных СМИ? И только телевизионных проектов?

— Нет, почему же! На те социально значимые проекты, о которых я сказал, могут претендовать и другие участники. Не будет никаких ограничений. Электронные СМИ — это не только телевизионные проекты, но и радиопрограммы и интернет-проекты.

— Эффективность связанных с ИТ госпрограмм, таких как «Электронная Россия» или развитие технопарков, кажется невысокой. Портал государственных услуг для населения так и не заработал, электронную цифровую подпись используют в крайне ограниченных масштабах. Почему?

— Проблема в том, что все мы слишком любим информационные технологии — до такой степени, что хотим, чтобы их было как можно больше. (Улыбается.) Поэтому каждое ведомство стремилось само создавать для себя информационную систему, а зачастую и сеть. В итоге этих систем и сетей у нас оказалось настолько много, что увязать их в единую систему все труднее.

С другой стороны, движение по пути информатизации, которое было все эти годы, позволило, скажем так, хорошо удобрить почву для создания «электронного правительства». Навыки работы с информационными технологиями уже достаточно распространены. Большое количество людей в госсекторе научилось работать с компьютером — может быть, не в той степени, в какой это было бы полезно и востребовано, но слово «компьютер» пугает чиновников все меньше. Сейчас мы работаем над тем, чтобы ввести компьютерную грамотность, владение навыками работы с информационными технологиями в обязательные условия приема на госслужбу. Чтобы к тому времени, когда мы завершим формирование «электронного правительства», все люди, работающие в госвласти, могли выполнять свои функции с использованием ИТ.

Задача не просто в том, чтобы всех оснастить компьютерами и все ведомства увязать между собой в единую сеть; задача — пользоваться этим и соблюдать электронные регламенты. Главный барьер на пути «электронного правительства» скорее психологический и образовательный, чем технический. Самая большая работа — заставить начальников, которые всю жизнь ставили «бумажные» резолюции, научиться работать с электронными документами.

И еще, наверное, беда в том, что многие оценивают электронные технологии как некие компьютерные программы, которые пишутся яйцеголовыми для яйцеголовых. Мы долго думали, что же сделать, чтобы люди перестали бояться [использовать эти технологии], и решили, что нам может помочь опыт распространения так называемых лучших практик — тех технологий, которые уже адаптированы для конкретного пользователя. Чтобы абсолютно все могли понять, как это работает. Мы будем собирать имеющиеся наработки, ведь в регионах уже очень многое сделано. Можно брать лучшие примеры и тиражировать их.

С этой целью мы создаем совет главных конструкторов федеральных органов власти и совет региональной информатизации. В рамках второго как раз сможем оценивать лучшие практики, которые есть в регионах; более того, мы хотим ввести «уровень распространения информационных технологий» в набор критериев, по которым будет оцениваться эффективность региональных органов власти. А совет главных конструкторов нужен, чтобы на межведомственном уровне обсуждать, какие программы внедрять, изучая опыт работы отдельных ведомственных систем. Сейчас во многих госорганах есть по нескольку человек, которые отвечают за информационные технологии, причем часто независимо друг от друга. И каждый строит свою систему. В итоге даже в рамках одного ведомства через какое-то время — с тем чтобы не потерять архивы — приходится эти системы объединять. Такая работа, конечно, развивает клетки мозга, но эффективность на выходе оказывается невысокой. Когда мы уговорим наших коллег из других ведомств, чтобы каждое из них определило одного человека, ответственного за ИТ, и сведем всех этих людей за одним столом, сразу получим синергетический эффект.

— Так когда же жители России смогут заказать через интернет, например, загранпаспорт или оформить права на недвижимость?

— Мы хотим к концу 2010 г. завершить создание предпосылок для этого. То есть, с одной стороны, получить работающий портал, на котором эти услуги могли бы оказываться централизованно, с тем чтобы гражданам не нужно было искать по всему интернету…

— Такой сайт ведь уже есть, только услуг пока не оказывает…

— Есть прототип, но это лишь «транспорт» для некого контента, которого еще слишком мало. Чтобы запустить полноценный портал, надо сформировать список услуг, определить их приоритетность и доработать регламенты, по которым должна оказываться каждая из них. Ведь у нас все ведомства работают по регламентам, и в регламентах большинства из них электронная услуга просто не прописана, не приравнена в правах к услуге бумажной. К концу 2010 г. мы рассчитываем серьезно продвинуться по этому пути.

При том что система оформления паспортов нового поколения (с микрочипами, содержащими электронные данные о владельце. — «Ведомости») уже сейчас предусматривает упрощение процедур. В прошлом году она позволила выдать 1 млн паспортов нового поколения. В этом планировалось 3,5 млн, но мы исходим из того, что органы миграционной службы смогут выдать порядка 5 млн паспортов нового поколения.

— Даже с учетом запланированного сокращения государственных расходов на систему оформления «электронных» паспортов?

— Сокращение не затронет работоспособность уже созданной системы. Оно коснется секторов развития, введения новых параметров, которые, кстати, еще не утверждены широко в мире и необходимость внедрения которых поэтому пока еще не для всех очевидна.