• Новости
• Блоги
• Аналитика
• Новости компаний
• В СНГ и в мире
• Анонсы

Сколько времени НА ЧАСАХ LTE?

Из terra incognita – в землю обетованную. Такой путь предстоит пройти технологии Long Term Evolution. Чтобы внести свой скромный вклад в LTE-ускорение, «ИКС» предложил крупнейшим операторам связи, ведущим производителям, регулирующим органам и общественным организациям сверить часы на круглом столе «Преемственность технологий и защита инвестиций».

Партнеры круглого стола:

Часы на круглом столе «ИКС» сверяли:

Константин АНКИЛОВ, управляющий партнер iKS-Consulting

Александр БАЛЮК, руководитель департамента технологического развития сети доступа компании «ВымпелКом»

Юлия ВОЛКОВА, первый заместитель начальника АНО «Радиочастотный центр МО»

Максим ИКОННИКОВ, руководитель подразделения беспроводных технологий департамента развития бизнеса и технологий Alcatel-Lucent в России и странах СНГ

Руфат КРИМАН, директор по развитию Nokia Siemens Networks

Игорь ПАРФЕНОВ, технический директор компании «МегаФон»

Алексей ПОТРЯХАЕВ, руководитель службы технологического развития систем беспроводного широкополосного доступа компании «ВымпелКом»

Дмитрий РУТЕНБЕРГ, начальник Управления контроля транспорта и связи Федеральной антимонопольной службы России

Олег СВИРСКИЙ, заместитель директора бизнес-единицы «МТС Россия» по техническим вопросам

Светлана СКВОРЦОВА, директор по стратегии и развитию московского представительства компании «Tele2 Россия»

Андрей СКОРОДУМОВ, исполнительный директор Инфокоммуникационного Союза

Михаил СТАРОВОЙТОВ, региональный представитель по продуктам для организации широкополосного радиодоступа Nokia Siemens Networks

Ильдар ХИСМАТУЛЛИН, менеджер по развитию бизнеса отделения беспроводных сетей Alcatel-Lucent в России и странах СНГ

Круглый стол вела главный редактор журнала «ИКС» Наталия КИЙ.

 Н. КИЙ: При благоприятном стечении обстоятельств в 2011 г. появится вероятность проведения конкурсов на получение частот LTE, создание невиданного по числу и калибру участников СП, что откроет путь к строительству сетей нового поколения. Под ними понимаются сети на основе технологии LTE. На самом высоком уровне страны их именуют сетями 4G. Мы же учитываем, что в трактовке МСЭ 4G – это LTE Advanced (появится на рынке не раньше 2016 г.) и WiMAX 2, или 802.16m. Поэтому 4G предлагается использовать как маркетинговый термин, если угодно, рыночный бренд LTE.

Технология LTE замкнула на себе частотные, технологические, бизнес-вопросы, став символом нового передела рынка. На фоне ускоряющейся смены поколений, ужесточающейся конкуренции сети 4G обойдутся российскому бизнесу дороже сетей 3G (не менее 60 млрд руб. операторскому консорциуму придется затратить только на конверсию РЧС). Это делает еще более актуальным поиск оптимальных технологических решений, обеспечение преемственности ресурсов и плавной миграции из поколения в поколение.

К. АНКИЛОВ: Сейчас в сотовых сетях каждый пятый рубль, доллар и любая другая валюта зарабатывается на передаче данных. Есть предположения, что в передовых странах, к которым отнесем и Россию, эта пропорция будет зашкаливать за одну треть. В мире насчитывается 17 коммерческих сетей LTE, 180 операторов намерены тестировать эту технологию, из них почти 130 планируют коммерческую эксплуатацию. Значит, рынок проголосовал рублем в пользу LTE. Если и стоял вопрос: WiMAX или LTE?, то он решился в пользу последней технологии. Один из крупнейших операторов теперь будет строить сеть LTE, получив такую высокую поддержку, какая только возможна на его родине. Две сети LTE, готовые к коммерческой эксплуатации, находятся на постсоветском пространстве.

Многое в судьбе LTE будет зависеть от успеха сети американской Verizon, которая была запущена 5 декабря 2010 г. и к Новому году насчитывала более 60 тыс. абонентов. Первоначально тарифы стремились к $100, теперь ситуация меняется, появился «безлимит» за $30. Нет сомнений, что LTE «выстрелит» как коммерческое решение.

«ИКС»:  Каковы составляющие преемственности при развертывании сетей на основе LTE? Чем может быть полезен опыт миграции от 2G (GSM) к 3G (UMTS)? Какие 3G-уроки надо учесть?

А. БАЛЮК: При переходе от 2G к 3G был сделан качественный скачок в технологии транспортной сети. Если раньше мы использовали TDM-интерфейсы, то сейчас для эффективной поддержки роста 3G-трафика необходимо мигрировать на IP-интерфейсы. Опыт работы с IP при передаче мобильного трафика будет применим и в сетях LTE. Кроме технологического аспекта опыт наращивания емкости в транспортных сетях при росте трафика в сетях 3G также будет важен в сетях LTE.

О. СВИРСКИЙ: Конечно, основной урок: стройте транспорт, без него – никуда. Переход от 2G к 3G дал заметный сдвиг с точки зрения технологии. Он создал и мощную базу для дальнейшей преемственности. Последнее достижение вендоров в области линеек радио-оборудования – это решение single-run, которое, по сути, является LTE-ready. Все основные игроки делают ставку именно на эти технологии, понимая, что это серьезно сократит затраты и время на основную инфраструктуру. Меняется софт – и LTE практически готово.

В сетях 2G и 3G мы недостаточно использовали возможности совместного использования инфраструктуры, если и делаем network sharing, то преимущественно пассивный. Замечу, что active network sharing в городах не так интересен: при высокой нагрузке на сеть одну базовую станцию невозможно разделить на двоих или на троих. А на территории с низкой плотностью населения можно совершенно свободно «шарить» активную и пассивную часть инфраструктуры, а также двигаться по пути совместного расширения. Ведь если инфраструктура работает на четверых, то и затраты на ее развитие и эксплуатацию можно поделить на четыре.

И. ПАРФЕНОВ: Не готов в полной мере разделить оптимизм коллег по поводу скачка в LTE в ближайшие годы. Как известно, «МегаФон» создает первую на территории России тестовую LTE-зону в Сочи в рамках подготовки к проведению Олимпиады-2014. И могу сказать, что производители пока не готовы демонстрировать большую оперативность в поставках необходимого оборудования, есть проблемы с абонентским оборудованием. Так что сообщения о коммерческих сетях LTE в мире расценивал бы больше как маркетинговые ходы.

Переход от 2-го поколения к 3-му научил операторов в основном обращать внимание на развитие транспортной сети. И в миграции к LTE сети 3G ограничены прежде всего пропускной способностью транспортной сети. Низкие емкости и недостаточная скорость – это проблема не базовых станций, не радиочасти, а транспорта, который не успевает за радиотехнологиями.

И еще один урок. В начале развития 3G было разумно и экономно ставить оборудование одного производителя на радиочасть 2-го поколения, а «другого» – на радиочасть 3-го поколения. А при переходе к single-run оказывается, что решения 2G и 3G, созданные на оборудовании разных вендоров, становятся ограничителем скорости развертывания сети.

«ИКС»: Какова специфика перехода по моделям «GSM – LTE», «UMTS – LTE», «LTE Greenfield (с нуля)»?

А. ПОТРЯХАЕВ: От 3G к LTE переход проще, чем от 2G. Оборудование UMTS свежее, новее, часто LTE-ready.

И. ПАРФЕНОВ: А вот LTE-сеть с нуля – скорее всего, инвестиционно емкий проект. Строить LTE на основе сети фиксированной связи несколько менее затратно: в этом случае у оператора и инвестора есть хотя бы источник дохода в виде голосового трафика от фиксированных услуг. Думаю, на такой проект потребуется не меньше $3–4 млрд, а сроки его окупаемости могут стремиться к бесконечности.

И. ХИСМАТУЛЛИН: Целесообразно использовать в качестве исходных условий дополнительные критерии. Первый: есть инсталлированная база (независимо от технологии) или нет. Если она есть, то специфика перехода от 2,5G, UMTS, CDMA к LTE определяется вторым критерием. А именно: оборудование LTE будет работать в используемом оператором диапазоне или в новом? Специфику перехода можно проиллюстрировать на примерах. Если оператор располагает диапазоном 1800 МГц и регулятор позволяет ему использовать технологию LTE, то встанет вопрос плавного перехода с сохранением в течение длительного времени абонентской базы и сервисов GSM. Если оператор имеет диапазон 2100 МГц, в котором уже работает UMTS, то апгрейд к HSxPA/HSPA+ более очевиден, и переиспользование этого диапазона для LTE произойдет позднее. В этом случае будет строиться оверлейная LTE-структура в других диапазонах (2600 МГц, 800 МГц) или в том же диапазоне 2100 МГц (в тех редких случаях, когда у оператора необычайно широкая полоса частот – от 15 МГц и более).

М. СТАРОВОЙТОВ: Во взаимодействии LTE с новыми концепциями развития Интернета вырастает целое облако идей, касающихся выстраивания новых моделей ведения бизнеса, владения сетью, а в перспективе, возможно, и переопределения понятий «сервис – оператор – абонент». Предположу, что внутри оператора, имеющего виды на LTE, имеет смысл попробовать сформировать круг энтузиастов: мобильщиков, айтишников, коммерсантов и др., любопытных и жадных до информации людей, своего рода «прорывную команду», которая могла бы генерировать идеи: как для начала запустить LTE-уровень поверх GSM-сети, какие сделать сервисы для высокоскоростного уровня, рассмотреть гибридное использование своей сети и, скажем, какой-либо дружественной Wi-Fi-сети, как интегрироваться с социальными сетями... Известно, что во многих устоявшихся сотовых компаниях зарплаты и годовые премии «завязаны» на KPI, которые, в свою очередь, тесно связаны с устойчивой работой голосового сервиса в GSM, приносящего компании основную прибыль. В таких условиях для нормального сотрудника компании спущенный сверху план по внедрению LTE становится просто головной болью. Результатом работы «прорывной команды» может стать лучшая готовность оператора к новшествам в мобильном бизнесе.

«ИКС»: Каковы принципиальные предложения производителей оборудования по обеспечению преемственности ресурсов, плавной миграции к сетям LTE? Есть ли оригинальные идеи?

Р. КРИМАН: Очевидно, что технологические решения разных производителей близки и базируются, как уже говорилось, на single-run. Если еще три-четыре года назад можно было говорить о расхождениях в качестве и надежности оборудования разных поставщиков, то сейчас все более имеет смысл говорить о дифференциации производителя. Поэтому компания Nokia Siemens Networks помимо современного оборудования делает ставку на понимание позиционирования оператора на нынешнем рынке: бизнес-модели будут меняться; операторам придется корректировать свое поведение на рынке. Мы готовы предложить конкретную помощь. В чем она заключается?

Во-первых, наша компания совместно с компанией «Микран» и Роснано начинает производство в России базовых станций LTE. Планируемая производственная мощность к середине следующего года составит 10 тыс. БС в год, и мы сможем быть более гибкими по ценам. Во-вторых, мы делаем значительные вложения в НИОКР на территории России. И в-третьих, в этом году открываем Центр эксплуатации сетей в России, который позволит нашим операторам отдать сети на аутсорсинг и сосредоточиться на своем основном бизнесе – заботе об абонентах.

И. ХИСМАТУЛЛИН: Принципиальным моментом является наличие у производителя полного портфеля оборудования, которое позволит оператору перейти к LTE. Хорошая иллюстрация – самая большая в мире сеть LTE оператора Verizon Wireless, где наше оборудование присутствует во всех сегментах (RAN, IP/MPLS, EPC, IMS). Существующая сеть CDMA не исчезнет завтра или послезавтра, продолжая приносить существенные доходы (в том числе от голосовых услуг), поэтому сеть LTE закроет прежде всего «горячие точки», мегаполисы, наиболее доходные сегменты рынка. Рассчитывать инвестиции в LTE, исходя из сплошного покрытия, непродуктивно. Что касается оригинальных идей, хотел бы отметить разработку Alcatel-Lucent Bell Labs – концепцию lightRadio, которая может в корне изменить представление о базовых станциях, антеннах и схемах обработки сигнала. Первые аппаратные воплощения этой концепции мы продемонстрировали на конгрессе в Барселоне.

М. ИКОННИКОВ: Решение Alcatel-Lucent LTE охватывает все подсистемы, необходимые для создания сети: радиодоступ, единое пакетное ядро беспроводной сети (Ultimate Wireless Packet Core – UWPC), IMS и решения для организации эффективной транспортной сети (mobile backhaul). Внедрение решения Alcatel-Lucent подразумевает максимальное переиспользование существующей у оператора инфраструктуры и плавную миграцию к новой технологии.

Но технологические аспекты внедрения LTE – это только часть задач оператора, и наша компания учитывает это. Alcatel-Lucent предлагает операторам доступ к таким инструментам, как исследования рынка, бизнес-моделирование, методики вывода на рынок новых услуг. Мы помогаем операторам переходить к более открытым бизнес-моделям и предлагаем использовать весь наш опыт, накопленный благодаря участию в создании и развертывании различных генераций мобильных подсистем. Таким образом, компания Alcatel-Lucent, помогая операторам в трансформации их сетей, готова обеспечивать поддержку на всех этапах этого непростого процесса.

«ИКС»: Каковы «требы» операторов по преемственности технологий и инвестиций?

А. ПОТРЯХАЕВ: «Треба» есть. Это SDR, software-defined radio, иными словами, радиосистема, настраиваемая на произвольный диапазон частот и стандарт, которая избавит нас от виноградной грозди радиомодулей на крыше.

О. СВИРСКИЙ: Не могу согласиться с мыслью, что мобильный бизнес и дальше будет сосредоточен в крупных городах. В России, в отличие от Западной Европы, чем дальше от города, тем круче экспонента потребности в Интернете как таковом и в перспективе больше доля в общем доходе. Мобильная сеть – часто единственная возможность людей прикоснуться к великому таинству XXI века. Моя операторская «треба» – это не только разработка self-optimizing network, software-defined radio и т.д., но и создание низкостоимостных решений, своеобразных mesh-сетей. Мы не можем быстро прокопать всю Россию, чтобы проложить волокно. Надо создать такую систему радиодоступа, которая одновременно являлась бы и транспортом, и радиодоступом.

И. ПАРФЕНОВ: Пожелание вендорам: возможно больше «уходить» в системы, которые позволяют тарифицировать трафик. Главный вопрос сетей любого поколения: как на них заработать? И здесь мы еще грудные дети. Мы можем тарифицировать трафик безлимитно, по скорости и редко когда – в зависимости от направления, от интернет-ресурсов, которыми пользуется клиент. Насущная задача – это внедрение систем, которые могли бы позволить создавать тарифные планы уже не на базе безлимитных тарифов доступа в Интернет или ограничения скорости, а на основе потребительского поведения и предпочтений абонента. Это дало бы возможность заработать вендорам, а операторам – монетизировать передачу данных, создавать и предоставлять дополнительные услуги и сервисы.

С. СКВОРЦОВА: Я продолжу список «треб». Никто из нас не может сказать, что у него достаточно частотного ресурса. Я хотела бы привлечь внимание вендоров к тому, чтобы продолжать повышать эффективность предоставления услуг на один герц спектра.

Например, сейчас регулятор задал тон для продвижения технологической нейтральности. Возможно, в скором времени сети LTE в диапазоне 1800 МГц смогут стать реальностью. Для нас как для оператора, который обладает не самым большим участком спектра, очень актуально иметь возможность предоставлять как голосовые услуги, так и услуги передачи данных. Мы с удовольствием читаем новости о том, что скоро можно будет использовать для голоса 5; 4; 3 и 2 МГц, но хотелось бы побыстрее посмотреть и «пощупать».

Еще одно пожелание вендорам – больше сотрудничать с поставщиками терминалов. Как обычно, это слабое звено. Зачастую сетевое оборудование есть, мы готовы строить и запускать сеть, а доступных терминалов нет. Как раз сейчас терминальный голод испытывает СП Net4Mobility, которое в прошлом году запустило коммерческую сеть LTE в Швеции.

А. СКОРОДУМОВ: Если говорить об эффективности использования РЧС, то наряду с SDR необходимо упомянуть и технологию когнитивного радио (CR), которая еще недавно казалась делом далекого будущего. Однако последние достижения в этой области, подтвержденные ФГУП НИИР, показывают, что внедрение когнитивного радио может начаться уже в ближайшие три-четыре года. Мы были бы рады, если бы производители помимо реализации оборудования более активно участвовали в совместных работах по решению технических и регуляторных проблем, связанных с внедрением перспективных технологий в ближайшем будущем. Ведь если предположить, что когнитивное радио появится у нас завтра, то его нельзя будет использовать еще лет пять из-за особенностей государственного регулирования в области использования РЧС.

«ИКС»: Каковы риски и резервы миграции в LTE?

Ю. ВОЛКОВА: Можно сколько угодно долго говорить о технологиях, услугах и инвестициях, но если нет частот, то нет никаких доходов. Сегодня военные посчитали, что для освобождения диапазона для LTE потребуется $2 млрд – цифра известная. Как показывает опыт, работы по конверсии спектра успешны тогда, когда они финансируются операторами: так, главным результатом программы «Спектр-2000», которая имела смешанное бюджетное и частное финансирование, стали частоты GSM. Все, что делается по конверсии в последние годы и на что истрачены миллиарды государевых рублей, к сожалению, положительного результата не имело. Я очень надеюсь, что конверсию LTE будут финансировать операторы и они смогут контролировать и спрашивать с исследовательских институтов: а что вы, собственно, сделали? А не брать тысячи листов отчетов и не сдавать их под расписку в какую-нибудь комнату в Россвязи. Хочется надеяться, что операторы успеют к намеченному сроку – 30 июня,

но, насколько мне известно, еще ни одна исследовательская организация не начала работы по этому вопросу.

В спецификациях 3GPP указано 30 полос частот, в которых можно развивать LTE. Решением ГКРЧ бОльшая часть из них предлагается на исследования. И мы знаем, что бОльшая часть из них, самые перспективные частоты, используются ТВ-компаниями, которые пока не собираются уходить в «цифру». Думается, самая большая проблема диапазона 800 МГц – не освободить его от военных, а договориться с телевизионщиками «организовать» тот самый цифровой дивиденд, на который LTE и рассчитывает.

Д. РУТЕНБЕРГ: Конечно же, верным было решение ГКРЧ в декабре 2010 г. о создании операторского консорциума. Наверное, правильно, что операторы будут освобождать частоты за свои деньги. И, без сомнения, справедливо, что расходы операторов на конверсию будут пропорционально учтены при дальнейшем распределении частот.

Я хотел бы сказать об инвестиционных рисках. В диапазоне цифрового дивиденда 800 МГц работают ТВ, транкинг, другие службы и – незабвенные операторы CDMA. Де-юре они с 31 декабря прошлого года не имеют права работать, а де-факто – это полмиллиона абонентов по стране и 50 тыс. сотрудников этих компаний, за которыми стоят еще и инвесторы. Конечно, это капля в море по сравнению с «большой тройкой» и компанией Tele2, но это люди и это бизнес.

А имеем мы, к сожалению, ситуацию, в которой регулятор определяет, каким образом и насколько долго будут работать ваши инвестиции. Если доводить ситуацию до абсурда, то и кто-либо из «большой тройки» может услышать от регулятора: «ваш стандарт устарел, вы свои инвестиции 15 лет отбивали, еще пять лет – и сдавайте частоты». Это положение не является нормальным, оно не направлено на защиту инвестиций. Иностранные инвесторы могут потребовать возврата денег и в такой ситуации уже не вернутся в Россию.

Я хотел бы обратиться к большим операторам: не отворачивайтесь от CDMA-компаний, надо дать им возможность поучаствовать в новом поколении, в том числе и финансово, несмотря на то что путь к LTE от CDMA дольше и труднее, чем от UMTS. Решение ГКРЧ не ограничивает число участников консорциума.

А. СКОРОДУМОВ: Мы перешли к регуляторным рискам, которые, учитывая российский опыт внедрения новых технологий, наиболее значительны по сравнению с технологическими и бизнес-рисками. Для их минимизации в некоторых операторских компаниях созданы специальные отделы. необходимо учитывать объективный фактор отставания нормативно-правового регулирования от темпов развития технологий и связанных с ними отношений между участниками рынка.

Рецепт здесь один – совместная работа участников рынка по выработке конкретных и обоснованных предложений в области государственного регулирования, с учетом международного и российского опыта, с их широким обсуждением на страницах профильных изданий. Опыт Инфокоммуникационного Союза показывает, что органы госрегулирования заинтересованы в такой работе и поддерживают подобные инициативы.

Д. РУТЕНБЕРГ: Хочу обратить внимание на опасность, которая возникает в связи с обсуждением усиления роли государства на телеком-рынке, в том числе в виде вложения бюджетных средств в инфраструктуру и в форме участия в поиске компромиссов между игроками.

Почему мобильный рынок развивался так быстро? Почему наши тарифы на услуги сотовой связи одни из самых низких в мире? Благодаря конкуренции, технологической и ценовой. Технологическая конкуренция постепенно исчезает, вслед за ней сходит на нет ценовая конкуренция. Сегодня один из основных вопросов – сохранение конкурентной среды. Роль государства здесь может заключаться в принятии решений, которые позволят сохранить конкурентную среду.